Воспоминания о ней, которые я хочу сохранить навсегда.
Начало. Лиля позвонила вечером со словами: "Срочно приезжай. За Наташей снова не приехал автобус, чтобы забрать её на практику." Лиля была очень агрессивная по приезду. Так меня разозлила, что я хотел уехать назад. Но на остановке мне названивала Наташа, чтобы я остался. И я остался. К счастью в течение вечера Лиля отвлеклась от нас, и мы пошли с Натешей гулять... Всё было волшебно. Гуляли где-то до полуночи, потом пришли на лавочку к Артёму и Оксане возле подъезда и по-детски целовались, проникая друг другу в рот только губами. Наташа говорила "миленький", "хорошенький" и исцеловывала мне всё лицо. Расставание затянулось до двух ночи. Она говорила что у неё куча заморочек, что я должен кого-то хорошего встретить, что слишком слабая чтобы бороться с этими заморочками. Но я как мог так и успокаивал её. Мы расставались медленное разжимая объятия, затем руки, и наконец просто остались держаться одними пальчиками.
Начало. Лиля позвонила вечером со словами: "Срочно приезжай. За Наташей снова не приехал автобус, чтобы забрать её на практику." Лиля была очень агрессивная по приезду. Так меня разозлила, что я хотел уехать назад. Но на остановке мне названивала Наташа, чтобы я остался. И я остался. К счастью в течение вечера Лиля отвлеклась от нас, и мы пошли с Натешей гулять... Всё было волшебно. Гуляли где-то до полуночи, потом пришли на лавочку к Артёму и Оксане возле подъезда и по-детски целовались, проникая друг другу в рот только губами. Наташа говорила "миленький", "хорошенький" и исцеловывала мне всё лицо. Расставание затянулось до двух ночи. Она говорила что у неё куча заморочек, что я должен кого-то хорошего встретить, что слишком слабая чтобы бороться с этими заморочками. Но я как мог так и успокаивал её. Мы расставались медленное разжимая объятия, затем руки, и наконец просто остались держаться одними пальчиками.